Владимир ТЫЦКИХ. Слава и гордость прекрасных эсминцев

Россия отметила 90-летие со дня рождения Валентина Пикуля

В библиографии автора (т.е. моей) это была десятая книга. Она и называлась: «Десятая книга». В 2000-м Приморская краевая организация Добровольного общества любителей книги России выпустила ее тиражиком в 200 экземпляров. Если не считать небольшого очерка, вышедшего раньше невесомым, зато отельным изданием, это был мой первый – небольшой, в полторы сотни страниц – прозаический сборник. Послесловие ему подарил выдающийся тележурналист и глубокий знаток литературы Константин Кухаренко. Рассказики, составившие «Десятую книгу», Костя отнес к новеллам. Я затрудняюсь в определении жанра, но могу сказать, что некоторые истории из «Десятой» со временем получили продолжение. К ним, например, относится сюжет под названием «Как я не стал сыном лейтенанта Шмидта». Если кое-что сократить ради экономии места на газетной полосе, а что-то добавить в связи «с открывшимися обстоятельствами» последних двух (почти) десятилетий, заголовка можно не менять. Итак…

Сейчас, вкусив иной жизни, даже странно думать, как мы когда-то были нужны Родине и народу… Экипаж в море – тут и говорить не о чем. Весь мир, вся жизнь втиснуты в стальные отсеки, зимой выстуженные почти до анабиоза, летом разогретые до вялого обморока. И вот, оглохшая от перепадов давления на глубине, исхлестанная солеными волнами на поверхности океана, подводная лодка прижимается обшарпанным боком к родненькому причалу. Офицерам и мичманам до дома, до маленьких наших квартирок, у кого они есть, кому пара минут ходьбы, кому пара часов с пересадками через весь любимый город. Рядом совсем!..

Солнце над Приморьем сияет почти круглый год. Но таким ослепительным, каким видим его мы, его не видит никто. «Мы – подводники, витязи неспокойной эпохи», как сказал военврач и поэт Валерий Королюк, замурзанные, в замусоленной робе, насквозь пропахшие железом и соляром, оставив в прочном корпусе стояночную вахту, строимся на пирсе, щурясь от земного света.

Сейчас мы перейдем в казарму, и служба продолжится на берегу. Она не станет ни легче, ни труднее. Она просто станет другой. Однако такой же непрерывной и требовательной, как была в океане. Хорошо, если еще до захода солнца пойдет по домам сходная смена. Две трети офицеров и мичманов останутся в бригаде…

При всем хорошем я, заместитель командира большой подводной лодки по политической части, бывал на сходе полтора раза в неделю (или три раза в две недели – кому как удобно считать). Как правило, уходил после вечерней поверки, в двадцать два часа с копейками. А в шесть с небольшим уже стоял на автобусной остановке, чтобы успеть к подъему флага.

И при такой службе подводники в массе своей умудрялись оставаться людьми разносторонними. Многие офицеры и адмиралы отличались высокой общей культурой, широтой кругозора и начитанностью. Капитан 1 ранга Игорь Литвиненко, бывший командир субмарины и преподаватель военной кафедры ДВВИМУ, ныне Морского университета (сегодня – председатель Света ветеранов ТОФ), мог бы, например, читать лекции студентам филфака по истории русской и украинской классической литературы XIX века – настолько неформально и глубоко он ее знает. Командир 6-й эскадры подводных лодок вице-адмирал В.Г. Белашев (будущий командующий 4-й флотилией ПЛ, погиб в авиакатастрофе под Ленинградом) не выходил в море без книги. Одно время он «вывозил» на лодке молодого командира Петра Кондрикова до сдачи им зачетов на самостоятельное управление кораблем. Прознавший, что у меня есть редкие издания, Белашев перед выходом в море на нашей лодке приглашал меня к себе и просил собрать ему «походную библиотечку». Виктор Григорьевич был первым за пределами моей семьи читателем книги Валентина Пикуля «Богатство», присланной мне автором вскоре после ее выхода в свет.

До сих пор удивляюсь и не перестаю радоваться бесценному этому подарку. Я мог и не знать, что «Богатство» издано Ленинградским отделением «Советского писателя». Но сколько же газет и журналов прочитывали мы тогда, получая их по индивидуальной подписке и коллективно – на экипаж! О новом издании Валентина Саввича сообщил еженедельник «Книжное обозрение». Пару драгоценных выходных я посвятил поисковой операции. Книги во Владивостоке не было. Нигде. И в книжном супермаркете, как бы его назвали сегодня, на Ленинской, в районе трамвайной остановки «Дальзавод» – тоже.

Супермаркет назывался «Факел». Теперь его нет. Нет и улицы Ленинской, вернувшей себе дореволюционное имя Светланская. Нет и трамваев на ней…

«Факел» окончательно развеял всё угасающую надежду. В холле магазина на стене висели два листа ватмана. На одном было написано «Требуется», на другом – «Предлагается взамен». Требовался весь Пикуль, кроме романа «Мальчики с бантиками». Для обмена предлагался весь Дюма-отец.

Иметь «Богатство» очень хотелось. Недавно перебравшись с Балтики на Тихий океан, я нуждался в литературе о Дальнем Востоке, а в новой книге Валентина Пикуля был как раз исторический роман о Камчатке. Не меньший интерес представлял и «Реквием каравану PQ-17», тоже вошедший в издание.

Среди бумаг в кабинете старшего постоянного корреспондента «Красной звезды» по Тихоокеанскому флоту нашлась записная с адресами. Сам журналист, бывший подводник-североморец, капитан 2 ранга-инженер Леонид Климченко погиб на крейсере «Адмирал Сенявин» во время взрыва в башне главного калибра.

С Леней мы недолго служили вместе на эсминцах в Лиепае. Мой перевод на ТОФ и назначение на подводную лодку были результатом его хлопот. Он же приютил меня в своей квартире, пока я не получил собственный угол во Владивостоке. И Пикуля мне открыл Леонид Леонидович. Писатель уже пользовался растущей славой среди книголюбов, особенно – моряков. Климченко был знаком с ним лично. Валентин Саввич посылал ему свои новинки. Роман «Моонзунд» – первую прочитанную мной пикулевскую вещь – мне дал из своей библиотеки Леня. Книга была с автографом автора.

И вот Леня погиб, и среди его бумаг осталась записная книжка. Там был и адрес Валентина Саввича. Я не решился сразу написать ему. Но жена (Таня скончалась в 1984-м году) сказала с улыбкой: «Протрясесся всю жизнь – и никто не узнает, какой ты скромный». Письмо в Латвию я начал словами: «Жена сказала – протрясесся…» Написал немного о себе, о том, что служил на эскадренных миноносцах с Леонидом Климченко, о его гибели на «Сенявине»…

Месяца через полтора получив из 3-го почтового отделения извещение на бандероль, я не мог взять в толк, кто и что мне выслал из Риги. Уже забыв о своей дерзости, считая послание Пикулю глупым и бессмысленным, испытал форменное потрясение, когда на коричневой упаковке бандероли прочел обратный адрес: «Riga, ул. Весетас…»

Это было «Богатство». На титуле книги факсимиле: «Авторский экз. Владимиру Михайловичу Тыцких – автор, в память о службе на прекрасных эсминцах. Вал. Пикуль. 18.02.79. Riga.»

Я прочел дарственную надпись раз десять. Подумалось, что несколько лет жил недалеко о Валентина Савича – поездом от Лиепаи до столицы Латвии каких-нибудь пара часов. В Лиепае ходил в море на «прекрасных эсминцах»! Нахальная мысль: имея книгу с такой надписью, можно вешать приятелям лапшу на уши, заливая, что служил на флоте с самим Пикулем. Но на фронтисписе обнаружилась еще одна надпись, от волнения не сразу замеченная на фоне фотографии: «Старайтесь писать свою фамилию более четко Тыцких (???)»

Возможность стать новым сыном лейтенанта Шмидта, то бишь сослуживцем Пикуля, рассыпалась в прах. Зато «Богатство» стало в моей библиотеке одним из первых и самых дорогих изданий с факсимильными надписями, подаренных авторами…

Эта история, рассказанная в «Десятой книге», на том не закончилась. Теперь подарков с автографами набралось много за тысячу. Более шестисот из них находятся в фондах Музея им. Арсеньева. А «Богатство» во время празднования 75-летия со дня рождения автора я передал в библиотеку Тихоокеанского флота, носящую имя Пикуля. Изрядно зачитанная не только в 19-й бригаде подводных лодок, не однажды побывавшая в море, прижатая к сердцу многими моряками с надводных и подводных кораблей, она, по представлениям моим, уже стала флотской реликвией и не могла принадлежать мне одному. Факсимиле писателя я отксерил. А спустя годы у меня появился еще один автограф Валентина Саввича. Он воспроизведен в уникальном издании Виталия Гузанова «Правда о жизни и смерти Валентина Пикуля».

С Виталием Григорьевичем мы познакомились почти 40 лет назад. Он изучал в Японии захоронения, обихаживал на свои средства памятники русских воинов, участников войны 1904 – 1905 годов. В Страну восходящего солнца добирался через Владивосток. Бывал в нашем городе и по иным основаниям. Впервые мы свиделись во флотской газете «Боевая вахта». Потом изредка общались у меня дома и в его московской квартире. Созванивались, обменивались письмами. Вскоре после кончины Пикуля Гузанов прислал свою работу о Валентине Саввиче. Типография «Московской правды», газетная бумага, цена 1 р. 50 коп. Скрепки, как в школьных тетрадях. 16 станиц размером в четверть газетного листа. Плотно посаженные строки, мелкий шрифт. Вид даже для того времени непрезентабельный. Но в 1991 г. издание равнялось чуду. И тираж указан фантастический – 300.000. Однако на книжных прилавках Владивостока «Правда о жизни и смерти Валентина Пикуля» не появилась.

В повествовании Виталия Григорьевича мне было (по его прежним рассказам) знакомо всё, кроме хроники погребальных дел и картины похорон в Риге. Примчавшийся туда из Москвы Гузанов принимал в них участие на правах друга Валентина Саввича и описал их буквально по минутам.

Они были не просто друзьями. Оба мальчишками на Соловках носили флотские ленточки с бантиками и золотыми словами «Школа юнгов[1] ВМФ». Оба прошли войну на боевых кораблях в Заполярье. Оба стали писателями.

Пикулю, с пятью классами школы, фантастическое трудолюбие и самообразование позволило заслужить у современников славу «человека очень высокого интеллекта и большого таланта». Гузанов окончил военно-морское училище в Ленинграде и знаменитый ВГИК, в котором, кстати сказать, тесно общался с Василием Шукшиным. Капитан 1 ранга, главный редактор киностудии Министерства обороны СССР, член общества советско-японской дружбы… Виталий Григорьевич по-флотски, по-братски поддерживал Валентина Саввича, в чем Пикуль очень нуждался. Как почти всегда случается с выдающимися людьми, мир по отношению к писателю разделился надвое. «От первых, – писала Гузанову супруга Валентина Саввича Вероника Феликсовна, – мы получаем прекрасные письма с большой благодарностью…» От вторых – «…угрозы, обещания уничтожить, убить и Валю, и его проклятую Веронику». Жестокая, нечеловеческая, безжалостная травля не прибавила здоровья и жизни ни Валентину Саввичу, ни Веронике Феликсовне. Словами дело не ограничивалось. После публикации романа «Нечистая сила» Пикуля жестоко избили. Вероника Феликсовна вскоре умирает. В 17 лет гибнет сын последней супруги Пикуля Антонины Ильиничны – при странных, невыясненных обстоятельствах Виктор тонет на пляже в Дзинтари (часть Юрмалы и Рижского взморья). Это был тяжелейший удар для матери и Валентина Саввича, хотевшего и готовящегося усыновить Виктора…

Критики из «вторых» предъявили писателю пышный букет обвинений – одно нелепее и подлее другого. Скажем лишь о том, что нашлись обличители, раскопавшие в творчестве писателя «клеветничество и коньюнктурность в угоду советской власти». Проницательные товарищи «не заметили» очевидного факта: антипикулевская компания разворачивалась сверху, в частности, по указке главного советского идеолога, члена Политбюро ЦК КПСС Михаила Суслова! Пикуль писал другу: «Дорогой Виталий! Спасибо тебе за всё. Не отвечал, но живу в стрессах. Меня перестали печатать. Как жить – не знаю. Писать хуже не стал. Просто не нравлюсь Сов. Власти! Твой Валя. XX век».

При всем притом, 20 миллионов экземпляров – прижизненный тираж книг Валентина Пикуля в родной стране. Были еще публикации в журналах, были издания за рубежом. Владимир Максимов (исключенный из Союза писателей СССР, в 1974 г. эмигрировал, скончался в 1995-м, похоронен в Париже на знаменитом русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа) свидетельствовал: «За границей Пикуля читают, пожалуй, больше, чем в России…»

Ныне произведения Валентина Саввича переиздаются из года в год многотысячными тиражами.

Так чем же раздражал Пикуль «Сов. Власть» и многочисленных «вторых», о которых писала Гузанову Вероника Феликсовна? Все уникальное по объему и тематике творческое наследие писателя абсолютно внятно показывает то главное и, по большому счету, единственное, ради чего Валентин Саввич писал свои удивительные книги. Об этом бывший юнга Пикуль не однажды говорил с бывшим юнгой Гузановым. Виталий Григорьевич записал слова друга: «История неотделима от воспитания чувства национальной гордости. Она требует от нас и уважения к себе, и вполне понятного желания приумножить все великое, что оставили в наследство нам предки наши… Память о предках – главное и необходимое условие патриотизма».

В этом всё дело. Писатель-историк, баталист и маринист Валентин Пикуль – последовательный, несгибаемый патриот Отечества. И на войне, и во времена мирные. И в жизни, и в творчестве. Святые для него понятия – родная история, народ, Родина, служение словом и делом любимой Отчизне – и сегодня у некоторых сограждан, тех самых «вторых», вызывают мозговую судорогу. Их, по всему видно, стало теперь больше, чем было при жизни писателя. Они продолжают свою войну. Однако есть и «первые»! В июле страна Россия отметила 90-летие со дня рождения Валентина Саввича. Писатель Лидия Сычева пишет коллегам во Владивосток о том, как чествовали память выдающегося мариниста в Москве в рамках масштабных мероприятий, организованных Общероссийским движением поддержки флота по инициативе председателя Движения капитана 1 ранга Михаила Ненашева: «Добрый день! Была сегодня у Ненашева на Пикулевской кают-компании. Всё сделано отлично было! Умеют флотские! С ув., Л.С.»

Михаил Петрович прошлой осенью прилетал в Приморье. Тогда москвичи планировали провести Пикулевские чтения во Владивостоке. Не сложилось. За морем телушка полушка, да рубль перевоз. Однако на берегах Тихого океана следовало и без помощи столицы достойно отметить 90-летие выдающего писателя-мариниста. Может быть, и отметили, не знаю.

В архиве сбереглось фото 2003 года. Владивосток, Дом офицеров Тихоокеанского флота. Зрители-слушатели после литературного вечера в память Пикуля уже покинули зал. На сцене – организаторы и участники действа. Художественный руководитель флотского театра, заслуженный актер, народный актер России, работники библиотеки им. Пикуля, члены Русского географического общества – Общества изучения Амурского края, ветераны Тихоокеанского флота... Больше в таком составе они уже не собирались. Ни на 80, ни на 85, ни – теперь – на 90 лет со дня рождения писателя.

Первое произведение Пикуля прямо связано с нашим краем – в 1950 году опубликован рассказ «Женьшень». Перу Пикуля принадлежат дальневосточные романы: «Богатство», «Три возраста Окини-сан», «Крейсера», «Каторга». Мало кому из писателей-дальневосточников удалось создать сравнимое количество (о качестве не говорим) произведений о Тихоокеанской России.

На знаменитой Ворошиловской батарее на Русском острове снимались сцены фильма «Моонзунд». Много лет назад Драматический театр Тихоокеанского флота поставил пьесу по мотивам романа «Крейсера». Теперь – уже не один год – с неизменным успехом идет одноименный спектакль на сцене Приморского краевого академического театра им. Горького, на премьерном показе восторженно встреченный и московскими зрителями…

Автор беспрецедентного в современной отечественной литературе собрания исторических романов, слава и гордость прекрасных эсминцев, на которых воевал юнга Пикуль, стал славой и гордостью дальневосточного края, о котором писатель Пикуль рассказал в своих книгах. И, конечно, Валентин Саввич Пикуль в не меньшей мере слава и гордость североморцев и балтийцев, всех флотских и не флотских, всех соотечественников и всей земли нашей от Калининграда до Камчатки.

Впервые опубликовано в газете "Утро России", 2 августа 2018 г. № 56 (5317).