Руслана ЛЯШЕВА. Лёд неолиберализма

Придут в хаки, уйдут в золоте

Эта пословица родилась в Латинской Америке, когда США (янки) пришли в развивающиеся страны с глобализаций; но пудрили мозги словами о демократии и прогрессе. Янки спешно опробовали на «латинос» инструментарий неолиберализма – МВФ и Всемирный банк «кинули» доверчивых аборигенов, оставили в «долгах, как в шелках». Кое-кто из них до сих пор пурхаются. Вот тогда в ушедшем ХХ-м веке и родилась у прозревших жителей Южного континента Америки красноречивая поговорка о северных соседях.

Сколько стран поймались на удочку неолиберализма. Ведь на чужом опыте редко кто учится. Пока собственных шишек не набьют, не догадаются, где же тут собака зарыта? Не избегли общей участи и мы.

Из множества статей в СМИ остановимся на двух. В «Нашем современнике» (№10, 41, 2017) напечатана статья Андрея Фурсова, директора Института системно-стратегического анализа, директора Центра русских исследований Московского гуманитарного университета, члена СП России. «Октябрь 1917 – момент истины русской смутореволюции» под рубрикой «Россия: 1917–2017». Автор привлекает внимание непредвзятым анализом и новым пониманием революционных событий 1917-года.

В другой статье мысль сосредоточена на современной ситуации и на перспективе ее развития в будущее. Наталья Антюшина, кандидат экономических наук, руководитель Центра Северной Европы Института Европы РАН и Анатолий Бажан, доктор экономических наук, заведующий отделом эконмических исследований Института Европы РАН, опубликовали свою совместную статью «Кризис неолиберализма» с подзаголовком «Конец глобализации по-американски и закат рыночного фундаментализма» в газете «НГ-ЕХLIBRIS»(27 июля 2017 года). В сущности, работа соавторов является развернутой рецензией на книгу Юрия Пискулова «Теория и практика не) либерализма в России» (М., 2017), доктора экономических наук; профессора, в общем столь же именитого, как и они.

Я не случайно перечислила должности и звания; здесь размышляют не журналисты, а специалисты и эксперты высокого уровня, мнению которых можно доверять.

В той части статьи, что размещена в 11-м номере «НС» Андрей Фурсов кратко изложил версию «замечательного» писателя О. Стрижака из размещенного в интернете материалами «И приснился мне сон...».

Февральский заговор осуществил, пишет А. Фурсов, «двуединый (сдвоеный) субъект, если угодно, субъект-тандем – русско-британский». Русскую часть представлял московский капитал, связанный со старообрядцами, а также часть генералитета и думцы. Британскую часть представляли «сегменты британского капитала и истеблишмента, чьи интересы артикулировались «командой» Милнера (закрытая наднациональная структура мирового согласования и управления «Группа», она же – «Мы»), сыгравшая решающую роль в подготовке и развязывании Первой мировой войны. Цели обеих частей, британской и ориентированной на нее российской, – свержение самодержавной монархии (генералы и часть клана Романовых, стремившихся лишь к смене монарха на троне, играли «втемную»), установление следующей в «британском фарватере» Российской республики и обеспечение решающих позиций британского капитала в России». Однако, за победой «тандема» открылась пустота, они потеряли контроль над ситуацией, «страна начала разваливаться». К «внутренностям» добавилась «внешняя проблема, связанная с еще одним англосаксонским хищником, вовсе не собиравшимся мириться с тем, что кузены-британцы прибирают к рукам лакомый кусок – Россию, решая таким образом одну из поставленных ими задач мировой войны. Речь, естественно, о США или, как писали в те времена, САСШ».

Далее Фурсов конкретизирует: «...Оформился еще один внешне-внутренний двойной субъект – американский капитал плюс некий сегмент российских революционеров – левых глобалистов во главе с Троцким».

В начале мая 1917 года Троцкий «оказался в России». «Почти месяцем раньше, в апреле 1917 г. в пломбированном вагоне через территорию Второго рейха в Россию прибыл Ленин». Второй факт Фурсов комментирует: «В его десантировании в Россию и в расшатывании ситуации здесь, особенно в условиях появления на западном фронте США, была заинтересована Германия. Так в революции и свержении Временного правительства оказались заинтересованы два двойных субъекта; четко очерченный американо-российский и ситуационно возникший пунктирный российско-германский».

О последовавшем после свержения Временного правительства «похабном» Брестском мире России с Германией мы хорошо знаем еще по школьным учебникам истории, а вот о роли Л.Д. Троцкого в провоцировании мятежа Чехословацкого корпуса и начала Гражданской войны, что было в интересах США, мы от Андрея Фурсова узнаем впервые.

Нарком по военным делам Троцкий 25 мая 1918 г. издает приказ о разоружении Чехословацкого корпуса: «Каждый чехословак, найденный вооруженным... должен быть расстрелян на месте». У 50 тысяч хорошо вооруженных людей приказ вызвал сопротивление, они были разбросаны от Пензы до Челябинска, вся Урало-Сибирская железнодорожная магистраль оказалась у чехов под контролем. «...Мятеж стал сигналом, – отмечает Фурсов, – к антибольшевистским восстаниям казачества от Забайкалья до Урала. Поднялся Дон, и, воспользовавшись этим, А.И. Деникин начал наступление на Кубань и Ставрополье».

От провала революции в Германии в 1923 г. «левые глобалисты (сторонники мировой революции – Р.Л.) получили удар, от которого выиграли с одной стороны, верхушка Запада, с другой – команда Сталина о ее аппаратными (партийно-государственническими) установками на строительство социализма в СССР». Словом, магнаты Уолл-стрит не смогли экономически закабалить Россию, как хотели, хотя вывезли сотни тонн русского золота (и «колчаковское» и «ленинское»). «Откупаясь золотом, большевик выиграли время, а вместе с ним выиграли для себя Россию». А. Фурсов назвал это «поистине фаустовской сделкой: золото – в обмен на власть». Как видим, пословица, позднее появившаяся в Латинской Америке, вполне соответствует действиям США в России начала ХХ-го века. Пришли в хаки, ушли в золоте! Самое печальное, ситуация в более катастрофическом варианте повторилась в конце ХХ-го века,

Наталия Антюшина и Анатолий Бажан в статье «Кризис неолиберализма» размышляют о закате рыночного фундаментализма». До сих пор в газетах встречались заметки и предложения читателей, например Долгих из Воронежа. А тут целая развернутая полоса с обоснованием пагубности неолиберализма, занесенного в России «западный ветром», потому что он не соответствует характеру российской переходной экономики и задачам реконструкции и развитию промышленности. Авторы статьи одобряют критику монетаристского курса Ю. Пискуловым, помогая читателям верно осмыслить ситуацию. Первоначально установки вашингтонского консенсуса – главные положения неолиберализма – США применили, напомним, в Латинской Америке.

К сожалению, такими же «лохами» оказались и мы, к чему во многом посодействовали «новые русские». Вначале теоретики – А. Чубайс, Кудрин и др. – пропагандировали модную «новинку», а с 90-х годов прошлого века Банк России и правительство «все более становились неолиберальными» под влиянием, конечно, западных стран и международных финансовых институтов. МВФ и Всемирный банк, внутри под шумок о прогрессе хапнули за бесценок государственные предприятия. Такая глобализация по-американски создала в России финансово-промышленный олигархат.

Приехали в коммунизм!.. Впрочем, рецензенты и автор монографии убеждают нас, что избавление от «американской орды» сдвинулось с мёртвой точки. Теперь уже спор идет между двумя группами экспертов – «столыпинцами» и либералами. Президент В.В. Путин поторапливает экспертов искать варианты новой стратегии, задача-то была им поставлена еще в 2007 году в речи в Мюнхене; сейчас актуальность возросла. Обвал в промышленности и вывоз капитала из России куда в больших объемах, чем «колчаковское золото» времен Гражданской войны. Банки США, Запада и в офшорах наживаются на наших капиталах, а экономика России – подстать бедной Золушке – захирела: ракеты падают, поля бурьяном заросли и т.д.

Домашняя гривна лучше заезжего рубля

От публицистики пора перейти к сборнику прозы Юрия Мирошниченко «Непридуманные рассказы и сказки» («Сибирская горница», Новосибирск, 2017), натолкнувшего меня на изложенные выше размышления. Вот настоящий нон-фикшн, то есть не вымышленный, а документальный и реальный снимок жизни. Автор так достоверно воссоздает атмосферу взаимоотношения людей, что захватывает и тебя, словно их участника. Жизнь!

Один рассказ по теме соответствует современному моменту: «Выборы в Верховный Совет РСФСР V созыва в марте 1959 года». Прекрасный репортаж «из глубинки». Мне он напомнил середину 50-ых прошедшего столетия.

В нашем тихом степном Петропавловске, в Северном Казахстане появилось много нищих мужчин. Это освобожденные из лагерей зэки через всю Сибирь добирались домой в европейскую часть России,

Однажды мы, трое младших, с мамой завтракали. В дом вошел не старый еще мужчина и попросил милостыню, «Покушайте с нами супа, – предложила ему мама, тарелки только нет», С посудой тогда были сложности, не купишь. Она взяла в руки какую-то плошку и вопросительно посмотрела на него, дескать, налить супа? «Нет, не надо, – не понравилась ему посудинка, – дайте лучше кусочек хлеба». Взял хлеб и пошел дальше, к следующему дому.

В рассказе Ю. Мирошниченко освобожденные зэки остались на обжитой местности, сохранилось название – Сиблаг. Здание администрации лагеря превратилось в детскую поликлинику, а бывшие «сидельцы» остались в прежних бараках, но как свободные граждане. Те, кому бараков не хватило, вырыли землянки в насыпи, по которой поезд возил заключенных на работу в шахту. Получилась целая улица Коперная, обнаружить ее можно было только по трубам от печей, они как столбики торчали по верху насыпи. Но не каждый мог сообразить, что дома этой улицы внизу.

Выборы шли в обычном темпе, в пять часов тревогу забил председатель избиркома Г.Ф. Астанин, мол, сиблоговцы не проголосовали, а в восемь здесь уже будет городская комиссия. Автор, 17-летний комсомольский секретарь и член избиркома, услышал приказ: «чтобы через час все бюллетени были здесь». Рассказчик взял урну для голосования, окликнул комсомольца; и они рванули в сумерки на коне, запряженном в сани.

Они битый час ездили по крышам землянок, искали жилье и не находили, слышали голоса, гармошку, пение, а не могли понять: откуда?

Наконец осознали оплошность: снизу. Оставили коня наверху с урной в руках опустились с насыпи, вошли в первую дверь.

Не зря, наверное, говорится, что русские сплачиваются в беде или нищете. Дальнейшее развитие сюжета – голосование и народное гулянье – эту истину подтверждает.

«Веселье было в самой разгаре. За столом сидела самая разношерстая компания. Мужики, бабы, даже дети. Кто-то играл на гармошке. В центре посреди комнаты отплясывал какой-то малый в майке и весь в татуировках. На припечке стоял деревянный лагушок, откуда черпали стеклянной банкой брагу.

– Че надо? – выглянула из-за печи какая-то физиономия, по-видимому, хозяйка, – Кто такие?

И очень обрадовалась – почему непонятно – узнав, что мы агитаторы. Как будто только нас и ждали,

– Агитаторы, а у нас все документы в порядке.

Музыка прекратилась, гости успокоились, попритихли, расползлись по углам. Кто-то ушел в соседние комнаты. Все слушали разговор.

– Агитаторы! – повторил я твердо, нажимая на слово. – Вы знаете, что сегодня выборы в Верховный Совет? – и почему-то добавил, – пятого созыва.

– Пятого? – как бы сомневаясь протянула хозяйка.

Не знаю почему, но олово «пятого» произвело на всех сильное впечатление.»

Первый избиратель заартачился было, но мать уговорила его проголосовать. Продолжаем цитату:

«– Ну все, все, успокоился. Вот твой паспорт.

Я взял паспорт, заполнил бюллетень и отдал парню. Тот расписался и сбросил его в урну.

– Ну а теперь за стол! – пригласила старуха.– Нет, так просто мы вас не выпустим, мы не договаривались. Эй вы! – закричала она, обращаясь ко всем присутствующим. – Подъем, агитаторы пришли!

И вдруг из разных комнат, из разных углов стали, как тараканы, выползать какие-то люди. Да много, я даже не знаю, как они там помещались. К ним присоединились другие, спавшие тут же на лавках, за столом.

– Откуда вы, гости дорогие? – кричали голоса.

– Вы почему голосовать не идете? – напустился на них мой комсомолец. – Вы знаете сколько времени?

– Знаем, – закричали голоса. – Шесть часов! А мы вас ждем!

– Сбегай за соседями, – сказала хозяйка сыну.

Стали разливать бражку из лагушка. И нам с комсомольцем тоже налили стеклянные полулитровые банки.

Все стали поудобней рассаживаться за столом, шутя и смеясь. Они напоминали участников большой рыбалки, когда люди вечером собираются у костра отведать ухи из казана. Сразу воцарилась атмосфера дружбы и любви.

Пришли соседи. И им налили.

– Вы паспорта принесли? – спросили их.

– Да все нормально, не волнуйтесь.

– За нашу счастливую родину! – закричала старуха.

Все чокнулись. Выпили. Закричали «Ура!» Мы с комсомольцем, для блезиру тоже пригубили.

– Не-не! Так не пойдет! – запротестовали вокруг.

– Мы вас ждем-ждем, я и поспать, и отдохнуть успела, а вы даже выпить не хотите с нами. Мы что – не люди? Мы такие же люди – избиратели.

– Ну что делать? – оказал я комсомольцу. – Давай, Валера, где наша не пропадала!»

Так же их встречали во всех остальных землянках. Когда они уезжали, за ними пустился бежать мужик в тапочках и майке: проспал голосование, хотел бросить свой бюллетень в урну, чтобы как все.

Вернуться успели раньше приезда городской комиссии, но в метель (сани дважды опрокидывались) потеряли урну. Гриша был «настоящий мужик». Он переспросил ребят, 100 процентов проголосовали, дескать, не откажутся, если будет проверка? Получил подтверждение и заставил собравших агитаторов расписаться за сиблаговцев в чистых бюллетенях. История закончилась тем, что городская комиссия не обнаружила никаких нарушений. Все бюллетени были признаны действительными».

Завершается рассказ размышлениями автора: «…Сильнее всего мне запомнились люди той далекой, ушедшей эпохи. Это было действительно единение всех со всеми. Это был праздник души, если хотите. Мне и сейчас приятно вспомнить тот дух общения, который был при голосовании, их надежды на что-то хорошее и доброе. Они снискали у меня глубокое уважении своей искренностью и простотой».

Такое же теплое, доброе впечатление остаётся о сиблаговцах и у читателя.

Непроизвольно всплывает вопрос – вернемся к первой части статьи – почему же сейчас нет такого «единения всех со всеми»?

Четверть века, как распался Советский Союз, народ хлебнул лиха. Так чего же левые «кочевряжатся»? Этот рассказ Юрия Мирошниченко подсказывает, что у народа надо учиться духу общности и единения.

Остальные рассказы послабее этого, но тоже читаются с интересом, захватывая подлинностью жизненных впечатлений. Завершает книгу «Нос»: Три сказки. Жанр, пожалуй, надо уточнить. Это сказки-притчи. Модный стиль нон-фикшн не мешает Ю. Мирошниченко сочетать фантастику и нравственное наставление: человек, не поддавайся потребительскому ажиотажу, сохраняй достоинство.

Стиль новый, модный, а традиции Мирошниченко твердо держится прежней, что идет от русской классики. Такая традиция сохраняет единение о нашими замечательными предками. Значит, мы всё выдержим и всё одолеем.

Современная проза звучит в унисон с размышлениями политиков и экономистов.

На фото: Alfred Milner, 1st Viscount Milner, KG, GCB, GCMG, PC (23 March 1854 – 13 May 1925) was a British statesman and colonial administrator who played an influential leadership role in the formulation of foreign and domestic policy between the mid-1890s and early 1920s. From December 1916 to November 1918, he was one of the most important members of David Lloyd George's War Cabinet.