Евгений МОСКВИН. Просветление фильма

Рассказ

I

Анонс фильма он прочитал в телепрограмме:

«Несколько детей, играя среди заброшенных руин на окраине города, внезапно наталкиваются на старинную тайну, начинающую обретать новые, неизвестные доселе подробности, которые принимают для ребят едва ли не жизненно важное значение».

Тайна! Ему было десять лет, и ему страсть, как нравились тайны! А эта еще и такая, которая будоражит умы много веков……………………………………………………………………………….

………………………………………………………………………………………………………………..

Между тем, кадр из фильма, помещенный возле анонса, вызвал у него небольшое разочарование – там было изображено мальчишеское лицо (видно, одного из детей, о которых было написано в анонсе); лоб наполовину прикрывали кучерявые волосы, верхняя часть шевелюры в кадр не вошла; подбородок снизу – тоже. Взгляд был отведен куда-то в сторону и ничего, в сущности, не выражал – быть может, это взгляд на собеседника за кадром, отпускающего короткую реплику, незначительную…

Разочарование… позже он подумает, что если бы был взрослее, то, скорее всего, не придал бы этому кадру вообще никакого значения или просто расценил, как неудачное дополнение к анонсу.

Но тогда, по прочтении анонса, он ожидал чего-то большего… (это холодное лицо – никакой застывшей мимики, только левая бровь чуть отведена)… он ожидал, что кадр также будет отражать тайну (словно резюмируя фильм – не тот, который должны будут показывать; тот, который он предвосхищал воображением)…

Внизу анонса значились фамилии актеров, исполняющих главные роли и страна-производитель.

«Чехия? Какая еще Чехия? Разве там можно снять хороший фильм?»

Конечно, он понимал, что в Чехии тоже снимают какие-то фильмы, но… «разве они могут быть интересными?»

И тут он впервые усомнился в достоверности анонса – его охватила досада, очень непродолжительная. (Но прежнее разочарование, тем не менее, вдруг как-то странно сошло на нет, – и он просто задавал вопросы, самому себе, про Чехию).

Фильм должны были показывать в середине следующего дня, и до этого времени в его голове так и продолжали вертеться одни и те же вопросы: «Чехия? Хороший фильм – в Чехии? Разве это возможно?» - вызывая смущение.

Впрочем, это не помешало ему заблаговременно предупредить своих родственников о фильме, который «страшно заинтересовал» его, фильме о старинной тайне, «которую, видно, все стараются разгадать, и никак не могут», бьются над разгадкой (будто бы даже и за пределами фильма), и когда он узнал, что во время транслирования собираются смотреть по другому каналу какую-то развлекательную передачу, потратил более двух часов на то, чтобы убедить уступить телевизор…

Подспудно его удивляла его собственная настойчивость, взявшаяся ни пойми откуда.

Когда он убеждал, уговаривал родственников, то, на какое-то время, напрочь забыл о фильме, - он просто упрашивал, умолял, запамятовав, зачем, собственно, это делает…

А потом, когда его уговоры, вконец, увенчались успехом, снова вернулось смущение и двоякое впечатление о фильме – с одной стороны, ему хотелось посмотреть фильм – о старинной тайне, с другой – ему не давало покоя, что фильм снят в Чехии…

Он досадовал.

II

На следующий день он стоит перед включенным телевизором; полувытянув руку, в которой зажат пульт.

Фильм должен начаться с минуты на минуту.

Последние секунды рекламного ролика… светлеет первая сцена фильма. Он различает солнечный диск, размытый (не то от пока еще не прояснившегося экрана, не то от неясного, облачного неба) – нарождающаяся заря над неясными, краетемными громадами… это…

«Руины? Как я мог забыть о руинах? Дети… играя среди заброшенных руин… – так было написано в анонсе, я совсем забыл, а ведь руины так подчеркивают тайну!..»

Старинная тайна?.. Чехия?.. – они как бы противостоят друг другу, со вчерашнего дня так и повелось, - и снова его начинает мучить смущение.

Но теперь еще эта новая мысль:

«Я забыл о руинах… Я совсем забыл о них! Я не придал им никакого значения – это так странно, неестественно!»

Он отводит взгляд и выключает телевизор…

III

Позже ему не будет давать покоя: почему он так тогда и не посмотрел фильм; почему внезапно выключил телевизор и направился из комнаты.

Этот вопрос будет время от времени всплывать в его мозгу – в течение жизни.

«Вероятно, когда на экране появилось изображение, у меня было точно такое лицо, как у того подростка на картинке возле анонса. Холодное, равнодушное… - как-то придет ему в голову; спустя десятки лет. – И именно поэтому я выключил телевизор… да-да, поэтому и только. Из-за выражения лица, которого не знал и не мог видеть со стороны. Оно возникло внезапно и не из-за чего, как посторонняя маска… Из-за выражения лица самого по себе, не вызванного детскими мыслями… не вызванного тогдашним смущением…

Это уже было не мое лицо, и я отвел взгляд от экрана, в сторону, - как на картинке возле анонса, - и выключил телевизор, останавливая кадр…»