Виктор ПЕТРОВ. Над нами нимбы облаков

* * *
 

Есть люди – льды, есть люди – вьюги,

Но есть ещё цветущий люд.

Воспоминанием о юге

На крайнем севере живут.

Готовы мы к преображенью,

И нам доступен высший час.

На крайнем севере

Цветенье

Сильней всего

Волнует нас.

БУДДА

Сначала лотос был глубок

И в нём желание мерцало,

Полуоткрывшийся цветок

Напоминал любви зерцало.

И красотою на просвет

Он завораживал мне душу.

Но вот исчез волшебный цвет,

И хаос вырвался наружу.

Он только в памяти моей

Мерцает сердцевиной тонкой,

Омытой синевой морей

С глазами сонного ребёнка.

НА ВЁСЛАХ

Как светло, как просторно в душе… –

Девятнадцатым веком повеяло,

Сочинять так неумно уже,

Но сказал – тотчас сердце поверило.

Сладким Фетом дохнули цветы,

И спасибо поэту за нежности,

За восторги простой чистоты

В новом омуте нашей небрежности.

По-весеннему в нём расцвело

Наше слово – и так до Есенина.

А по глади озёрной весло

Опускается в воду рассеянно.

И куда ты уходишь, ладья?

Жизнь в затонах глухих затеряется…

Золотые от зёрен поля,

В серебре потаённая старица.

РУССКАЯ УКРАЙНА

Зарастает земля сорняками,

На границах глухая вражда,

Всё, что было возделано нами.

До краёв покрывает беда.

Год – и вот ни следа от культуры,

От трудов, от достатка тех лет,

Когда пахарь с чубом белокурым

Нёс плоды своих рук на обед.

В той стране за столом, за обильем,

И за чаркой живого вина,

Руки, что за страду натрудили,

Не узнали, что это – война.

* * *

Хочется думать о самом простом:

Дельфины под Крымским мостом.

Встречный ловить их смеющийся взгляд

Легкокрылые чайки летят.

Солнце родины дальше и дальше на запад

Уплывает, и в море так сладко поплакать.

Чуть правей – Запорожье, чуть левей – Коктебель,

Киммерийская колыбель.

Думать о том, что Москва за спиной

Омыта азовской волной.

О компьютерной графике автомобилей,

И о том, что мы всё бедней и счастливей.

О проливе: Боспорское царство, Керчь.

Чудо света – славянская речь.

Не она ли держала державу в горсти,

Чтобы нам расцветать и расти?

Хочется думать о самом простом –

Дельфины под Крымским мостом.

КАРТИНА

Ко дню венчания

Время наше в детях лишь заметно,

И растёт и зреет только в них,

Остальное – просто волны света,

Что не знают горестей земных.

Вот и мы, как мир наш, неизменны,

Время спит и нам дарует сны.

В горизонты, как в живые стены,

Так прекрасно мы заключены!

* * *

По Северу мощи нетленные

Усопших давно деревень,

Покойные тени степенные –

Поморье, Печёра, Мезень.

Их души предзимними стаями

Поднялись с заросших полей.

Иль русскими быть перестали мы,

Иль город деревни милей?

Но брёвен благоухание

Полярные льды сохранят!

И с тайною нашею встанем мы,

И предки нас благословят.

ВАРИАЦИЯ

Когда бы рождалась жизнь от мечты –

Украсился мир цветами,

И все явленья земной красоты

Стали плодами.

В кипенье весеннем воспеты сады,

И поэты по-своему правы.

Но на яблочный Спас освящают плоды,

А не цветущие травы.

* * *

Над нами нимбы облаков,

Под нами семена для всхода.

Составлена из лучших слов

Душа великого народа.

* * *

Лёгкого ветра порыв –

И яблоко падает с ветки.

Катится счастье моё

Между грядок пустых.

Полнится погреб плодами,

И не знаю,

Хватит ли жизни,

Чтобы успеть закрома

Опустошить.

Боже, как хочется жить!

* * *

Петух пропал. Куриный монастырь.

Кур по утрам никто уже не топчет.

О, где ты, кречет! Опустелый мир,

И дни всё холоднее и короче.

Кудахчут куры, яйца не несут.

А ведь, бывало, вмиг давали дёру,

Когда свою пернатую красу

Он выдвигал для битвы и для ору.

Спокойно одиночество. Греха

Не сотворить. Броди себе по саду.

Когда он был – гнобили петуха,

Когда не стало – этому не рады.

НОЯБРЬ

Что кроны пышной! Даже нет листа

Живого, источающего свежесть.

Хрипят ветра, и гробовая красота

Поля на светлые квадраты режет.

Всё совершенно, всё уже мертво,

Как будто в ад сошёл. Или в метро.

* * *

На мне болтается одежда,

И не писатель я, но чтец,

Худой мужик. «Но есть надежда,

Что буду полным, наконец».

УХОД

Утро ясно, прохладно, открыто;

Выпью чаю, уйду за порог

Из печного домашнего быта

На холодный, прозрачный восток.

Стало чувство моё осторожно,

Моё время склонилось к зиме.

Как до этого утра я дожил,

Совершенно неведомо мне.

Но не спать же, не плакать под старость,

Если солнце в дорогу зовёт.

Буду долго, да сколько осталось,

Любоваться тобою, восход.

Ты сдави говорливость пустую

До щемящей от боли строки.

Если ночь – я пишу и тоскую,

Если день – я читаю стихи.

Облака полыхнули, и ветер

Разметал неживые слова,

Стало чисто и пусто на свете,

И склонилась к зиме голова.

На илл.:  Павленко Гелена. Молодой месяц