Светлана ЕРЕМЕЕВА. Дышать и плакать от счастья
Мы чужую жизнь почти не видим
На отрезке собственной судьбы.
Только если любим, ненавидим –
Выделяем лица из толпы.
С поэтом Анатолием Теплешиным не согласиться, конечно, трудно. И все-таки – невозможно. Потому что есть среди нас люди, которые не только способны увидеть других, но и разглядеть их, прочувствовать чужую душу.
Наталья Моловцева – из их числа. Тонкий психолог, прозаик, обладающий каким-то особенным – теплым – слогом, она проникает в судьбы своих героев настолько глубоко, что каждый выходящий из-под ее пера рассказ – событие для читателя.
А недавно событие произошло у самого автора. В серии «Любимые» вышла книга Натальи Моловцевой «Пять синих слив» (Москва, издательство «Вече», 2019).
Кто же герои этой книги? Приехавшая из города продавать родительский дом уборщица Тося, сын матери-выпивохи Юрка, всю жизнь ждущая жениха с войны баба Ася, расписавший храм деревенский художник, влюбленные друг в друга и свою профессию актеры Эля и Владька, умеющая вдохнуть боль и выдохнуть любовь бездетная Алена. Они не просто живут на страницах книги. Мы знакомы с ними лично. Мы каждый день встречаем их на улице, в автобусе, в магазине. Только не знаем, не догадываемся, что они, оказывается, – ТАКИЕ. А Моловцева? Каким чутьем она угадывает это? Где находит колоритные краски, точные характеристики, нужные слова?
Писатель Юрий Поляков, оценивая героев Натальи Моловцевой, говорит, что они себя не щадят, «прополаскивая душу, словно белье зимой, в холодной и чистой воде родных русских речек».
Ее персонажи вовсе не идеальны и далеко не безгрешны, но в них нет ненависти и они умеют прощать. Автор знает, что у каждого «глубоко внутри располагается маленькая территория, на которой человек, несмотря на все старания жизни обтесать и обкорнать его, остается самим собой» («Продаются экзотические цветы»). И Моловцева старается у каждого найти эту «территорию». Не враждуют, а объединяются две матери одного сына из рассказа «Павел – сын Павлины, сын Марии». Не гнушается своей маленькой провинциальной родиной, а наоборот, возвышает ее известный столичный профессор («Тонкий серпик луны»). Через нелегкие взаимоотношения с мужем сохраняет семью Алена («Амброзия»).
Гордыне автор противопоставляет человеческое достоинство. Многое пережили ее герои, но чувство нравственного закона внутри себя не утратили. Они впитали его от земли, на которой всю жизнь работали, от своих прошедших войну отцов, от вечных деревенских устоев. Они и не знают, что в них этот закон извечен: просто ТАК живут, ТАК работают, ТАК плачут. Именно достоинство не позволяет простым деревенским старикам, всю жизнь тянувшим лямку трудов и нужды, Петру и Евдокии совершить фиктивный брак для того, чтобы получить новый дом («На самом краешке заката»). Совесть не дает Татьяне избавиться от ребенка («Чай с богородской травой»).
Женские образы в рассказах Натальи Моловцевой – как тонко настроенные музыкальные инструменты. Автор чутко передает движения души, рисует нас такими, какими мы бываем только наедине с собой. Неважно, доярка или профессорша – главные героини рассказа; важно, что в душе они абсолютно одинаково хотят любви и счастья. Хотя в последнем автор или сама жизнь часто им отказывают.
Женщины у Моловцевой, как правило, с неустроенной личной судьбой. Но несчастливыми их не назовешь. Разве может быть несчастна та, которая любит? У поэтессы Новеллы Матвеевой есть такая песня:
И если ты уходил к другой,
Иль просто был неизвестно где,
Мне было довольно того, что твой
Плащ висел на гвозде.
Туман и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что от гвоздя
Остался маленький след…
«Маленький след» – это, например, нарисованный погибшим на войне парнем портрет молодой девушки с косами по плечам, который висит на стене у одинокой пожилой женщины. («Путешествие к почтовому ящику»). Маленький внешний след огромного чувства внутри, которое греет, освещает и дарит самую большую радость – ЛЮБИТЬ.
При чтении книги встречаешься с парадоксом: в рассказах Моловцевой не мужчины дарят женщинам цветы, а – наоборот. Ромашки «с солнышками посередине» приносит в кабинет доктора ждущая любви Лима («Продаются экзотические цветы»). Так автор психологически помогает своим героиням выразить выстраданное каждой чувство, считая слова здесь лишними.
Впрочем, и нужные слова – одновременно простые и истовые – герои Моловцевой также умеют находить. Один из рассказов – вроде бы о том, как в браке умирает любовь, оставляя вместо себя скучную привычку. Но достаточно только Лере прошептать, а мужу услышать – «ягодка моя», и становится понятно, что чувство – живо, но, как подснежник, укрыто снегом. Растопи его – и заноет душа сладкой болью: любима, любим!..
По большому счету, любовь и есть главный герой этой книги. Она разлита по страницам, как флакончик стойких духов. Впрочем, самому автору больше нравится сравнение любви с водой. Вода очищает, вода – источник жизни:
«…Из папкиных глаз лилась такая любовь. Я не знаю, какими словами назвать, какими словами определить ее. Я только чувствовала, что льется она почти ощутимым потоком – как вода, и из глаз его перетекает прямо в наши души, и в этой любви-воде растворяется все…» («Белы снеги выпадали»).
Удивительно, но такую любовь изливает на своих домочадцев умирающий отец, который в прошлом пил и гонял их. Правда, еще он воевал и всю жизнь пахал. Его маленькой дочери казалось, что кто-то ПРАВИЛЬНЫЙ должен объяснить отцу, как нужно жить, и она написала письмо в «Пионерскую правду»: «Наш отец издевается над нами…» Она была уверена в том, что и на войне-то он, наверное, думал только о ней, о водке «окаянной». Слушала его рассказы, как в Кенигсберге он с фронтовыми друзьями выпил целую флягу вина, и не понимала, что перед этим-то нужно было этот город с кровью и боем взять.
Понимание пришло с годами. Понимание и осознание тяжелой судьбы русского крестьянина, воина – маленького винтика, на котором держалась большая система. Он создавал в этой стране все, а сам должен был всю жизнь обходиться минимумом. Минимумом еды и одежды, земли и жилой площади.
Героиня повести «Берега вечности» за свою жизнь где только не побывала, каких диковинных краев не увидела! Колыма, Якутия, Сахалин – первозданная красота этих мест удивляла и завораживала. «Однако красота не спасала от тоски. Тоски по родине с маленькой буквы».
Родина это (или родинка?) – маленькая деревушка в срединной России. «В каждый отпуск я летела домой как на крыльях. Каждый раз думала: вот доберусь до околицы родного села, Константиновки, упаду на землю, обниму ее и буду дышать и плакать».
И вот, уже в зрелом возрасте, героиня в очередной раз приезжает на родину. И даже – не в свое село, а в деревеньку, где выросла ее мать, и в которой она сама с радостью бывала в детстве.
Как часто люди, уезжая за счастьем в далекие края, с сожалением или без покидая родную землю, тем не менее, хотят, чтобы все на этой земле оставалось таким, как в их памяти. Или даже лучше. Чтобы родина с маленькой буквы процветала, чтобы все здесь пахало и сеялось, цвело и улыбалось. Кто-то, по их мнению, должен все это сделать. Но не придумано пока такой волшебной палочки…
Вот и героиня повести по дороге в ненаглядную свою деревеньку представляет, как она упадет в пахучую траву и будет смотреть в небо, искупается в чистом озере, нарвет душистой черемухи. И даже кажется ей, что и бабушка встретит ее в своем доме с пирогом-лапшевником и печенными в печке вкусными яйцами. Но все это – иллюзия. Бабушка – на кладбище, дома вокруг – неживые, деревенская дорога превратилась в болото, а трава… Трава – «прожорливая бесчувственная тварь, способная проглотить и перемолоть всё: стулья, дома, малину, черемуху. Память…»
Глухая плотная тишина. Без людей деревня умерла, в ней доживает свой век одна пенсионерка с сыном-алкоголиком. Потрясенная увиденным героиня повести «Берега вечности» начинает собирать сведения о своих предках, живших на этой земле. Их судьбы вместили в себя и жестокие репрессии, и войну, и лишения. Но была в тех людях какое-то высшее смирение и сила. Может быть, прикоснувшись к этой силе, разгадав ее истоки, мы будем больше ценить, любить и украшать свою землю.
А земля-то, несомненно, тянет. Неслучайно, один из героев повести, ставший большим начальником в столичном городе, незадолго до смерти говорит сестре по телефону: «Знаешь, чего больше всего хочу? Вернуться в родную деревню, завести лошадь и работать на земле». А другая «горожанка» всю жизнь хранит статуэтку девушки с коромыслом – картинку из деревенского детства.
Автору не чужды и другие, не менее важные вопросы современности. Воспитание подрастающего поколения в ситуации, когда все решают деньги, отсутствие нормальной работы в маленьких поселках и городках (да и в больших тоже) – за все это болит душа у супружеской пары учителя-пенсионерки и участника Великой Отечественной войны из повести «Я здесь и живой»: «Раве за это сидели-бедовали в окопах?». Проблема никелевых разработок в Черноземье затрагивается в рассказе «Хочу жить!».
Трудности взаимопонимания отцов и детей, бабушек и внуков находят отражение в рассказах «Драм-степ», «Часики», «Сказка для взрослой внучки», «Пять синих слив». И решить эти проблемы также помогает только любовь, только попадание «след в след».
В произведения Натальи Моловцевой влюбляешься с первого предложения. Оно у нее ударное, задающее тон всему рассказу. Заворожив читателя первой нотой, она ведет его за собой до конца. Автор никого не поучает. А просто еще раз напоминает, что каждый человек – это Вселенная. Сколько чувств, эмоций, ощущений, движений души! И все это одинаковое и разное одновременно. Узнаем ли мы себя в этой книге?..
На фото: Наталья Моловцева и Сергей Моловцев
О книге Лидии Сычёвой «Мёд жизни» из серии «Любимые читайте здесь
О книге Алёны Даль «Хождение по Млечному пути» из серии «Любимые» читать здесь
