Фестиваль прошел, что осталось?

Во Владивостоке состоялся Первый литературный фестиваль Тихоокеанской России (ЛиТР). Размышления о форуме журналиста, редактора, автора многих документальных, публицистических, историко-краеведческих книг Александра Гельбаха читайте здесь. А в беседе, запись которой предлагается читателям, участвовали член Союза российских писателей Эльвира Кочеткова, члены Союза писателей России Юрий Кабанков и Владимир Тыцких.

Владимир Тыцких: Письмо позвало в дорогу. Такая раньше была рубрика во многих газетах. Теперь, правда, ее надо редактировать – в дорогу позвал смартфон. Тема для нас с Юрием Николаевичем родная, мы не могли не прийти на эту встречу. Но, Эльвира Васильевна, вы же знаете, что мы, в отличие от вас, на фестивале не присутствовали. Логично было бы обменяться мнениями с участниками, а обсуждать событие с теми, кто не имеем к нему непосредственного отношения, как-то не очень ловко.

Юрий Кабанков: Охо-хо! Вот и я о том же. Ну ладно, определение действа прилагательным «тихоокеанский» – это моё, мне это интересно (могло быть). Но сейчас ощущение такое, что тебя, как того премудрого пескаря из илистой норки выманивают на свет Божий; а там – глядь! – уже и подсекли на какую-нибудь блесну-пустышку. Ведь – ну как тут говорить о некоем действе по косвенным его признакам? Тебя-то там не было, «вас тут не стояло!»

Эльвира Кочеткова: Дело в том, что все, с кем говорила по горячим следам, не смогли дать фестивалю однозначную оценку. На встречах, где удалось побывать, было немало знакомых, в том числе и наших общих друзей. Наши ощущения совпали. Совпали и вопросы, на которые мы искали, но не нашли ответов. С одной стороны, мероприятие большое, даже может быть, грандиозное, для Приморского края, безусловно, выдающееся. В то же время оно вызвало недоумение, многое осталось непонятным, не нашло сколько-нибудь вразумительного объяснения. Я подумала, мне и моим собеседникам не достало тех знаний, того опыта, который есть у вас. Потому обратилась к вам за помощью.

В.Т.: Спасибо за доверие. Попробуем поразмышлять сообща. Признаем без оговорок: фестиваль даже не мероприятие, как вы его назвали, а событие – событие, вы не преувеличили, грандиозное. Организаторам таких масштабных дел не позавидуешь. Каждый ждет от них что-то своё, а всем, как известно, не угодишь.

Э. К.: Разумеется, тут не должно быть двух мнений. Низкий поклон всем, кто организовал этот большой дальневосточный форум, скоординировал многих и многих, выдвинул объединительную повестку, осуществил многочасовой перелёт к нашим тихоокеанским берегам, придумал темы для разговоров! Думаю, Вячеславу Коновалову, главе интеллектуального клуба «КультБригада» и организатору фестиваля было непросто в такой огромной стране как Россия найти из Москвы связующие звенья для реализации проекта. Спасибо за интересные знакомства, за разговор о национальной идее, о главном герое в литературе! К сожалению, мне не удалось побывать на всех встречах. Здесь хочется посетовать на такую организацию, когда дискуссии шли одновременно на четырёх площадках. Тем не менее, надо отдать должное организаторам, многие заявленные темы были интересны многим. Но речь не об этом…

В.Т.: Мне кажется, вопросов было бы меньше, если бы хозяева фестиваля сами их не спровоцировали. Что такое «фестиваль»? Массовый праздник с демонстрацией каких-то достижений. Форма весьма демократичная. Что бы и как бы ни происходило в рамках того или другого фестиваля, ни к чему, по большому счету, не придерешься. Не устраивает уровень организации – не ходи, не смотри, не участвуй. Кажутся несущественными презентуемые достижения – ну, уж какие есть, другие взять негде. Но когда в названии фестиваля присутствуют сигнальные слова, уже обязывающие к чему-то вполне определенному, картина меняется. В данном случае эти слова: «тихоокеанский» и «литературный». Темы, формы, участники всех мероприятий должны им соответствовать. Если говорить об участниках, то вовсе необязательно они должны жить на берегу Тихого океана, но желательно, чтобы в творчестве своем разрабатывали дальневосточную и морскую тему.

Э.К.: Захар Прилепин, кажется, ничего не писал о Дальнем Востоке и Тихом океане. Но он очень понравился. Всем. Его аудитория с трудом вместилась в отведённые пространства. И вопросы к нему выходили далеко за рамки литературы. Мне кажется, убери из программы форума Захара Прилепина, участников было бы намного меньше. Убери из программы Сергея Лукьяненко или любого другого – ничего бы не изменилось. Возможно, потому, что они не про нас, не про нашу землю, не про наши моря, не знаю. Однако в информационный век ни расстояния, ни направления не играют большой роли. А темы литературных произведений, я думаю, имеют значение второстепенное. В конце концов, есть много таких тем, которые в равной мере интересны и важны и москвичам, и владивостокцам. Главное все-таки – насколько человек талантлив, что он может сказать аудитории.

В.Т.: С этим нельзя было бы спорить, если бы фестиваль носил другое имя. Допустим, «Современные (или, если хотите, известные) писатели России в гостях у ДВФУ» Название формирует вполне конкретные ожидания. «Тихоокеанский» фестиваль обязан быть «тихоокеанским», иначе зачем вы его так поименовали? Любое публичное мероприятие должно быть сориентировано на свою аудиторию, и название должно содержать четкий посыл к ней.

Э.К.: Многое в программе было рассчитано на аудиторию молодёжную. Ставку на мало знающую молодёжь делают сегодня многие. Именно к ним привели поэтов Вадима Месяца, Алексея Остудина, Игоря Караулова с рекомендацией: лучшие поэты России. Есть, конечно, и у этих поэтов интересные строки. Только факт, что за кадром остались дальневосточные поэты, выглядит как культурная диверсия. Ради справедливости дай слово через одного приезжим и своим, чтобы они прочли хоть по паре стихотворений. Пусть читатели делают выводы, а время выдаёт билеты в вечность. Так было на Международном литературном фестивале «Берега» в 2008 году. Почему-то этот опыт, вполне, по-моему, себя оправдавший, теперь был проигнорирован.

В.Т.: Формат встречи определяется задачами, которые ставят организаторы. Если для знакомства тех же студентов со своими и чужими писателями нужно непременно проводить тихоокеанский фестиваль, приглашайте на трибуну тех и других. Если свои без всяких фестивалей бывают в университете, в школах и т.д., если вы приглашаете их в гости регулярно, если земляки знают их, знают их творчество, то лучше не отнимать времени у приезжих, дать им возможность подольше пообщаться с дальневосточниками. Чужие уедут, свои останутся, делайте с ними, что хотите. К сожалению, у нас творческие литературные встречи – редкость. Они гораздо важнее всех фестивалей уже потому, что фестиваль случается через годы, а может не случаться вообще, тогда как популяризация литературы, воспитание любви к художественному слову должны быть делом непрерывным.

Э.К.: Может быть, ограниченное общение литераторов с читателями есть результат недооценки их творчества теми, кто это общение должен организовывать, даже какого-то недоверия к местным авторам?

В.Т.: Вопрос непростой. Очевидно общее падение интереса к литературе, не важно, местная она, не местная. На ситуацию сильно влияет Интернет. У нас получился глубочайший провал в образовании. Особенно пострадали гуманитарные науки и предметы. Великое зло – отношение к образованию как к услуге. Из образовательной системы добросовестно и целеустремленно вытравлена воспитательная функция. Останься она на месте, литература чувствовала бы себя иначе и жила бы по-другому. И недоверие к авторам есть, но это в сложившихся реалиях как раз нормально. Слишком много развелось литературных самозванцев, нет счету и укороту бездарям, которые изобретательно рекламируют и агрессивно навязывают себя читателям, не всегда могущим сообразить, кто есть кто. Сегодня ведь и пустую, а то и откровенно вредную книжку издать – не вопрос, и получить членский билет союза писателей, которых теперь не один и не два, – что называется, раз плюнуть. Весь этот букет проблем усугубляется очень распространенным явлением, которое можно назвать провинциализмом. Он во всей красе проявляет себя уже где-нибудь в Твери, в паре часов езды от столицы Родины, что уж говорить о таких территориях, как край Приморский, и о таких городах, как Владивосток. На самом деле провинциализм не имеет отношения к географии. На душу населения его не меньше в Москве, чем в Магадане, скорее даже больше. Он заключается, во-первых, в чванстве, мнимом превосходстве, самопровозглашенной исключительности отдельных личностей. Основанием может быть, что угодно. Общественный и должностной статус, какая-никакая известность, разные регалии, звания и т.д. Или простая прописка, теперь это называется – регистрация. Столичная – безусловный лидер. Если не считать американской гринкарты или МПЖ, допустим, в Новой Зеландии. Другая сторона сей замечательной штуки – подобострастие перед людьми «оттуда», с тех вожделенных «высот», о которых во сне и наяву мечтают отдельные выдающиеся, но пока таковыми в устраивающей их мере не признанные, местные «мастера слова». Многие большие события в глубинке омрачаются этим раздраженным, суетливым, мелкотравчатым явлением. Обойти его Первый литературный фестиваль Тихоокеанской России не мог по определению.

Ю.К.: Но (прошу прощения) «говорят», ничего там «тихоокеанского» не было – ни воды (в текстах), ни соли...

Э.К.: Знаете, готовясь к нашей встрече, думая над вопросами, которые предполагала обсудить, именно эту тему отнесла к одной из главнейших! Даже название ей сформулировала: «О месте жительства, границах знания и ментальной разнице». На встрече с Сергеем Шаргуновым «Россия – страна слова» членом Русского географического общества Ольгой Борисовской писателю был задан «неожиданный» вопрос: «Зачем вы приехали?» Если опустить шутки на тему «нравится город», то суть ответа заключалась в необходимости просвещения. Ответ весьма и весьма удивил. Ведь мы собрались в самом что ни есть центре просвещения, коим на сегодняшний день является Дальневосточный федеральный университет. Владивосток, было желание напомнить московскому гостю, стоит на развилке евроазиатских путей, рядом с древнейшими культурами, в полутора часах авиа-перелёта до мировых центров цивилизации. Так и хочется вспомнить вашу, Юрий Николаевич, замечательную строку: «Камни и те лицом на восток…» Столичный взгляд на наш регион показался похожим на то, как Европа смотрит на Россию. В западной части отечества словно не догадываются, что к востоку от них есть цивилизация, заложить основы которой во историческом далеке могли только люди отчаянные, патриотичные и просвещённые. Сегодня здесь живут их потомки, давно научившиеся соседствовать с великим разнообразием евроазиатского мира, которым равнодоступны для познания и общения все стороны света. Эта цивилизация называется Дальний Восток России… Очень хотелось понять, о какой ментальной дистанции между Дальним Востоком и центральной Россией говорили организаторы-ведущие? Может, правда, нам всем пора переехать на Запад?

Ю.К.: Когда привозят в глубинку (любую; нас ведь тоже так видят со стороны закатного солнца) «известных», «знаменитых» и «лучших» – это для чего? Для «просвещения»? Для утоления амбиций «а вот посмотри – и мы не хуже»? Для уловления каких-то «финансовых потоков» организаторами действа? Помню, даже «неприхотливая» публика была в недоумении, когда «привезли» к нам, в большой зал Дома офицеров Тихоокенского флота «известного и выдающегося» поэта, который, кроме того, что являлся другом нобелевского лауреата, ничем другим привлекательным не оказался, по крайней мере – для такого неблизкого вояжа. Вот это приседание, реверансы и книксены мне всегда были непонятны (при наличии в нашей памяти – уж хотя бы! – русской классики!).

В.Т.: Песня старая. Я родился на Алтае, в центре Евразии, жил на западе Советского Союза, на Украине и в Латвии, учился на киевском Подоле, буквально в том самом месте, где с 1687-го по 1814-й год стояло первое в России высшее учебное заведение – Славяно-греко-латинская академия. Прошло почти полвека, как расстался с Киевом, но до сих пор не могу забыть потрясения, вызванного неожиданным открытием. Оказалось, многие сограждане, рожденные и выросшие в европейской части страны, всё, что восточнее их огородов, воспринимают, мягко говоря, пренебрежительно. Я спорил с ними, пытаясь показать, как плохо они знают свою страну, особенно ту ее часть, которая лежит к востоку от Урала, и насколько лучше сибиряки, дальневосточники знают не только свою азиатскую отчину, но и земли русской Европы со всей ее историей и культурой. Этот вот европоцентризм, какая-то недообразованность, будем говорить, некоторых-отдельных жителей западных регионов страны уже тогда выглядели дико, а теперь расцвели махровым цветом и в результате безобразного реформирования образования, и вследствие того, что литература вытеснена на задворки общественного интереса. Когда Владимир Арсеньев имел всенародную известность, в школе изучали дальневосточника Александра Фадеева, повсеместно читали уральца Павла Бажова, когда страна знала забайкальца Константина Седых, сибиряков Валентина Распутина, Виктора Астафьева, Анатолия Иванова, это расширяло кругозор наших «европейцев» и, может быть, понуждало их уважительней относиться к «азиатам».

Э.К.: Я думаю, пригласи организаторы на фестиваль писателей Александра Проханова, Владимира Крупина, Василину Орлову, Лидию Сычеву, литературного критика Валентина Курбатова, поэтов Ольгу Григорьеву, Светлану Кекову, Елену Елагину, Владимира Берязева, не было бы проблемы с пресловутой «ментальной дистанцией».

В.Т.: Ну, может быть, Александру Андреевичу Проханову такая далекая поездка утомительна. Но вот его сын Андрей Фефелов был бы здесь очень даже к месту.

У сегодняшней литературы столько проблем, что их не решишь, не осмыслишь, даже не перечислишь все и на десяти фестивалях. С учетом этого необходимо подбирать участников и формировать повестку любого писательского форума. Не стоит, например, отнимать время у собственно литературы в пользу меркантильных издательских дел, в которых читателю разбираться нет нужды, а писатели в своем большинстве вообще мало чего смыслят.

Э.К.: Издателей на форуме было немало. Именно они решают сегодня, что достойно издания. Почитаешь местного писателя и издателя Константина Дмитриенко, так цель у писателей одна: «привлечь внимание московских издательств». А цель издательств – доход. Главная задача – угадывать спрос. Как на любом рынке. Никаких нравственных целей у частных издательств нет и быть не может. Рынок правит бал. И идеология в книгоиздании рыночная.

В.Т.: Конечно, писательство, как таковое, и дело издательское – сообщающиеся сосуды. Но там и там свои большие, очень болезненные проблемы. Их надо рассматривать уважительно и достойно, во взаимосвязи, но всё-таки не валя в одну кучу, не смешивая и не подменяя одни другими. Недопустимо решать вопросы издателей за счет нужд и интересов писателей, что, к несчастью, сейчас и происходит. Для художественного книгоиздания глобальная беда – отсутствие государственной политики в этом деле. Как результат – стопроцентное исчезновение всех государственных издательств. Театры государственные у нас еще остались, а издательств нет, только частные. В них кое-как кормятся рыночники, а процветать могут только барыги. Иного выбора не существует. При всем притом издатели издателям рознь. На сахалинском фестивале патриотической книги «От Байкала до Тихого океана», в котором мне привелось участвовать, издателей было не меньше, чем собственно писателей, возможно, даже больше. Владимир Скиф и Анатолий Байбородин из Иркутска, Валерий Фатеев из Магадана, Александра Николашина из Хабаровска, Олег Петров из Читы, Николай Смышляев из Петропавловска-Камчатского и многие другие активно занимаются издательской деятельностью, редактируют журналы, альманахи, выпускают книги. Но все эти люди – писатели изначально, издательской работой занимаются вынужденно, поскольку ныне в литературном море спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Издателям-коммерсантам на литературных форумах не должно быть места. Предоставить прилавок для показа и продажи их продукции можно и нужно, но обсуждать творческие вопросы, профессиональные писательские проблемы, и уж тем более определять пути, по которым должна идти литература – не их дело.

Ю.К.: Ось – издатель-писатель вообще из другого места и формата. Тут требуется разговор профессионалов, так сказать, тет-а-тет, его нет смысла вести при свидетелях. Общение с читателем – а фестиваль предполагает именно такое общение – исчерпывающе самодостаточно. В отношениях между автором и человеком, которому он, автор, желает быть интересным, есть свои точки сопряжения и моменты истины. Это ж чистейшая мифология – стадионы с Вознесенским, и прочее. Тут Вознесенский (я, ты, он, она) вообще не при чём: он в микрофон своё – про «...кругаля через Яву с Суматрой», а публика (то есть долженствующий быть читатель) – своё: «Го-о-л!!!», «Мы ждём перемен!!!». А Гоген поэтический – это так, атрибут, «артефакт», спусковой крючок... Психология совсем другая – не читательская. Тютчев – зря, что ли – «молчи, скрывайся и таи...»

Э.К.: Вы, похоже, правы. В устах, скажем так, успешных издателей заявленная фестивалем идея превращения Владивостока в один из главных литературных центров страны звучала более чем странно, временами вызывающе нелепо. Но я решила не делать поспешных выводов до окончания фестиваля. Впереди, как мне казалось, главная встреча, близкая названию форума: «Региональная литература. Право на жизнь». И вот у микрофона Василий Авченко (Владивосток) и Владимир Семенчик (Южно-Сахалинск), модератор – Роман Косыгин (Москва, редактор издательства «Молодая гвардия»). Разговор начался с осмысления, что называть региональной литературой, и нужен ли вообще этот термин. Но разговора не получилась. К нему явно были не готовы. И это очень показательно. Не готовы к главному разговору. Сошлись на том, что наша проза, литературная критика, публицистика и поэзия имеют право на существование. Модератор: «Я попрошу представить местную литературу Василия Авченко». Василий Авченко: «Я передам слово самому известному нашему литературному критику Александру Лобычеву». Александр Лобычев, долго думая, выдавил из себя три фамилии: Лора Белоиван, Константин Дмитриенко и кто-то ещё (я не запомнила)…

В.Т.: Почему-то во Владивостоке, в Приморском крае литераторы и в былые времена не страдали большой благожелательностью друг к другу. Наиболее талантливым приходилось особенно туго. Неслучайно от нас уехали Александр Плетнев, Иван Басаргин. Но тогда писатели писателей знали и читали. Сегодня явилась новая генерация пишущих людей, вообще не читающих произведения друг друга. Никто никого просто не знает.

Ю.К.: Писатель (если он впрямь писатель – в традиционном русском понимании) приносит себя в жертву публике, когда берёт на себя роль оракула, актёра, а то и клоуна в подобных действах. Но это – ладно: ведь всё же нужно, чтоб тебя знали-не-забыли – чтоб книжки твои [за рубли-доллары] покупали и честолюбие твоё тешили... Но сама-то публика – ей-то что здесь? Очередное раз-влечение? Чуть лучше Петросяна, чуть хуже футбольного чемпионата... Шутю, конечно. Ну вот – посмотрели-послушали, увидели воочию столичных «корифеев» от литературы, но читать-то ведь всё равно не будут, ежели ты развлекать их отказываешься, жареное-перчёное не предлагаешь...

Э.К.: Вот потому, наверное, ситуация выглядело комично. Столько суеты, а писателей, оказывается, и нет! Есть издатели, даже и критики нашлись, но послушать их – куда писатели делись? Курьезность ситуации почувствовали все. Поднялась строгая дама из Школы педагогики ДВФУ: «Мы не собирались называть здесь имён, мы хотели посмотреть, что у нас получится…» Получилось то, чего не должно быть на таком форуме. Как будто в тихоокеанской литературе не было Николая Задорнова, Александра Плетнева, Ивана Басаргина, Бориса Агеева, Станислава Балабина, Валентина Фёдорова, Владимира Тройнина, Геннадия Лысенко, Александра Романенко, Валерия Кузьмина, Вячеслава Протасова, Михаила Гутмана… Не было и нет Юрия Кабанкова, Владимира Тыцких, Веры Саченко, Марины Красули… Она призналась в фэйсбуке: «Я постеснялась пойти…». Та самая Марина, которая в прекрасной повести «Живи, Мария!», напечатанной в «Сихотэ-Алине», пишет: «Какими словами начать рассказ о войне? Как объяснить разницу между словами «беда» и «Беда»? Что горе одного – это горе, а горе на всех – Горе. Люди делятся на две категории: «пришла беда – надо спасаться» и «пришла Беда – надо спасать»… Постеснялась… А могли бы и пригласить.

Ю.К.: Хорошо, что на фестивале работал Александр Куликов. Жаль только, что для его представления землякам потребовался повод в виде приезда столичных гостей. Покуда мы тратим время и деньги (уж извините за прозу) на «привозных» выдающихся и лучших, «наш» поэт Александр Куликов становится лауреатом весьма занятного Международного литературного конкурса «Открытый чемпионат Балтии по русской поэзии», ему издают там (долгожданную!) книгу с названием «Соловей-ключ» (наш топоним) в четыреста с лишком страниц в твёрдом переплёте, – книгу по-своему замечательную, «тексты» которой он писал «здесь и про здесь»... А кто-нибудь знает, что Саша Куликов признан лучшим переводчиком классика португальской поэзии Фернандо Пессоа, переводя с оригинала, то есть, овладев португальским литературным языком? Вот вам и вселенская мечта-идея «от Лиссабона до Владивостока»...

Э.К.: На просьбу назвать имена наших писателей Александр Лобычев отвечает-не-отвечает с выражением великого недовольства на лице. На вопрос Василию Авченко, знаком ли он с дальневосточным журналом «Сихотэ-Алинь», Василий пожимает плечами. Дискуссия была свёрнута досрочно. Появилось ощущение, что под флагом «Литература Тихоокеанской России» разные люди решают разные «свои» задачи, собрав под яркой вывеской большую, потенциально полезную для них аудиторию, но не собираясь думать о проблемах писателей Тихоокеанской России. Осталось ощущение пустоты и провала большого красивого замысла. Остались вопросы. Не к писателю, допустим, Василию Авченко. К Василию Авченко – организатору и человеку, ставшему вертикалью форума Москва-Владивосток. Но у меня есть вопросы и к вам, Юрий Николаевич и Владимир Михайлович. Я убеждена, что и нашим землякам, и столичным гостям было бы полезно познакомиться с вашим творчеством. Более того, ваш уникальный опыт по проведению Дней славянской письменности и культуры на Дальнем Востоке, когда за две недели вы проводили более 80 творческих встреч с жителями 65 городов и сел Хабаровского и Приморского краев, мог бы пригодиться организаторам форума. Ведь серьезный его недостаток – фестиваль ограничился кампусом ДВФУ, в глубинке края о нем и слыхом не слыхивали. А именно там в делах такого рода великая потребность, и проехать по Приморью одной-двум небольшим фестивальным бригадам было не очень накладно. Но вы никак не участвовали в фестивале. Почему?

Ю.К.: Для меня всегда тягостная обязанность – в этих всевозможных литературных «форумах», «фестивалях» – говорить о литературе. И вообще, и в частности. Поскольку – по ироническому слову Козьмы Пруткова – нельзя объять необъятного. Всегда – после завершения такого действа – почти есенинское ощущение: «Напылили кругом, накопытили и пропали под дьявольский свист, а теперь вот в лесной обители даже слышно, как падает лист...» Писательское дело – писать, читательское – читать (анекдот про чукчу-писателя все помнят). Устроителям фестиваля из числа наших земляков позиция моя хорошо известна. Я и прознал о фестивале случайно уже постфактум. Но если бы позвали, счел бы для себя правильным все-таки отказаться.

В.Т.: Касательно меня, причин много. Самая незначительная из них, которая, в принципе, ничего не определяла, – не пригласили. Но приглашение поставило бы меня в положение затруднительное. Фестиваль совпал с зачетной сессией в институте искусств и многими еще делами, которые просто ни на что другое не оставили часа. Конечно, для непродолжительной поездки, допустим, в Уссурийск или Находку я бы время выкроил. И хотелось лично познакомиться с некоторыми участниками – с Захаром Прилепиным, Сергеем Шаргуновым. И как-то, наверное, это можно было устроить. Не всегда по приезду во Владивосток интересных, по-настоящему больших писателей получалось работать с ними в рамках официальных мероприятий, но обязательно, хотя бы накоротке, удавалось общаться неформально. Примеров тому за десятилетия литературной работы – масса. Приведу только один. В 1987 году у нас проходил выездной пленум Союза писателей России. Я тогда не был членом союза. Но организаторы, без малейших усилий и просьб с моей стороны, сочли возможным представить неизвестного провинциала главному редактору «Нашего современника» Сергею Викулову, Петру Проскурину, многим другим выдающимся художникам слова. С некоторыми из них завязались добрые отношения на многие годы вперед. Тогда же произошло личное знакомство с Альбертом Мифтахутдиновым, с другими мэтрами именно дальневосточной литературы. А ведь у пленума была конкретная повестка, и в нее не входила организация каких бы то ни было неформальных встреч и знакомств. Однако в литературном сообществе существовала традиция – где бы, по какому поводу ни собирались писатели, малое ли, большое количество их участвовало в любом, пусть самом официальном, мероприятии, они общались широко, открыто и всегда стремились вовлекать в свой профессиональный круг новых людей. Эта традиция утрачена. Литераторы сегодня рассредоточены, разобщены. Повсеместно правит бал групповщина. Мне кажется, беда эта не обошла и прошедший фестиваль.

Ю.К.: Я не собираюсь «наводить тень на плетень», не хочу никого обидеть, но когда мы делаем одно, провозглашаем другое, а получается, как всегда, нечто третье, – становится, по меньшей мере, грустно. Ведь главная задача таких литературных карнавалов (должно бы!) – лепить из «публики» читателя. Мне кажется (по слухам) у нас покуда получается наоборот (сказал Премудрый пескарь, так и не выплывший на свет Божий и литературный из своей илистой норки, и потому завсегда обладающий суверенным правом быть неправым)...

Беседу записала Дарья Вятлина